Как был возрожден галлиполийский памятник

Десятого января 2008 года в расположенном на европейском берегу Дарданелльского пролива турецком городе Гелиболу (бывшем Галлиполи) стоял густой зимний туман. В этот студеный день на Галлиполийский полуостров, в провинцию Чанаккале, приехала российская общественная делегация, состоявшая из членов Рабочей группы Программы по восстановлению памятника русским людям в Галлиполи. Наш автобус после пяти часов езды, обогнув все Мраморное море с севера, въехал в Гелиболу.

День выдался на редкость холодным. Под плотным инеем полегли травы, и все словно побелело — в цвет Белой Армии. Да, свой цвет есть и у памяти: казалось, в белом тумане, как из небытия, возникали фигуры людей в белых гимнастерках, в выжженных добела фуражках… Солдаты генерала Врангеля, легендарный 1-й Армейский Корпус…

Здесь, на обочине одного из великих путей человечества, на берегу Дарданелл, такой же не по-южному холодной зимой 1920–1921 года стояли лагерем последние русские полки. Их рассеяли через несколько месяцев по многим странам, но прежде они поставили памятник своим скончавшимся соратникам – курган, осененный крестом, из почти 20 тысяч камней, принесенных руками каждого русского галлиполийца. Именно этот разрушенный землетрясением 1949 года памятник предстояло теперь возродить не из руин даже, – из забвения.

Гелиболу – «голое поле», как почти 90 лет назад назвали это место наши соотечественники, сегодня оказался плотно застроенным современным городком. От начала прежнего века остались лишь каменная рыбацкая гавань, на причалы которой высаживались русские в ноябре 1920 года, да старинная генуэзская башня, где размещалась когда-то гауптвахта, и здание комендатуры. Неподвластными времени остались холмистый пейзаж и море, в синеве которого, за минаретами, бесшумно проплывали корабли. Дымок из печных труб вился и попахивал так, как в 20-е годы. Казалось, можно было «услышать» то время – в завывании ветра, шуме прибоя, в горластом пении петухов, которые и сегодня, и тогда, и испокон веку возвещали Галлиполи о наступлении утра.

За несколько километров до города автобус встретила машина местной дорожной инспекции, и в сопровождении такого «почетного эскорта» мы подъехали к воротам строительной площадки, где наш запаздывавший транспорт уже долее часа терпеливо ожидали жители Гелиболу и официальные лица. Неожиданным для местных жителей стал не только приезд русской делегации, но и губернатора провинции, господина Орхана Кырлы, который здесь хоть и не частый гость, но в тот день прибыл в Гелиболу ради исключительного события – торжественной церемонии закладки в основание будущего памятника капсулы с обращением к потомкам.

Из нашего автобуса стали выходить члены Рабочей группы Программы: Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации в Турции В.Е. Ивановский, Генеральный консул РФ в Стамбуле А.И. Кривенко, член Попечительского совета Программы епископ Женевский и Западно-Европейский Михаил, остальные члены Рабочей группы, которые сразу же буквально растворились в среде официальных и неофициальных турецких представителей. Вскоре было практически невозможно разобрать, где русские, а где турки – все слились в «единый фронт» участников торжества.

Помимо губернатора провинции, местные власти были представлены каймакамом (вице губернатором) Аднаном Чакыроглы, мэром города Гелиболу Джихатом Бингёлем и другими официальными лицами. Стояло множество людей, ставших свидетелями невиданного события.

Меж тем, к воротам строительной площадки, где отвели место для памятника, продолжали подходить празднично одетые горожане, среди которых уже не осталось помнящих «русских галлиполийцев», хотя живет в Гелиболу внук смотрителя за прежним памятником, слышавший от деда о «рус аскерах» – русских солдатах. Однако все хорошо понимали, зачем здесь будет вновь воздвигнут курган памяти. Душевное тепло того давнего общения сохранилось и поныне. Иначе чем другим можно было объяснить ту искреннюю взволнованность, с которой выступали на закладке первого камня официальные лица? Живая интонация передавала то, что легко улавливалось без перевода. Для местных жителей давно умершие здесь русские не были ни белыми, ни красными, а просто – русскими солдатами, занесенными на чужбину, в их городок, находившийся после окончания Первой Мировой войны под контролем французских оккупационных властей. Участь империи Османов во многом напоминала судьбу Российской империи: поражение в «Великой войне» 1914–1918 годов, иностранная интервенция Антанты, утрата части территорий, разруха, бедствия, жалкое существование местного населения.

…Холодной промозглой осенью 1920-го года турецкий берег приютил части Русской Армии генерала Врангеля – десятки тысяч людей, больше похожих на беженцев, чем на солдат. Зимой здесь – сырые холодные ветры. Летом – изнурительная жара. Море в скалах, земля в колючках и скорпионах. Скудный паек – на голодный измор. Резь в животе от кишечных болезней. И полынная тоска по оставленной Родине. Спасти бойцов в этом разбитом недавней войной крошечном захолустном городке от разложения и гибели могла только строжайшая дисциплина. Встали лагерем по всем правилам «Полевого Устава». Как и в других палаточных городках Русской армии – в Чилингире, Санжактепе, Кабакджи, на острове Лемнос, – в Галлиполи правили гарнизонную службу, строили, молились, учились и ждали приказа в бой. Верили, что смогут освободить Россию от тех, кто прятался за штыками и спинами красноармейских полков. Разбили палатки по ротным линейкам. Построили знаменные площадки и ружейные парки. Соорудили гимнастический городок. Открыли учебные классы для юнкеров. Наметили строевой плац и стрельбище. Не забыли про гауптвахту, театр и библиотеку. Но прежде – воздвигли шатры походных церквей.

А вскоре пришлось размечать и лагерное кладбище… Через несколько дней после высадки частей Корпуса на берег первой потерей – или жертвой во искупление? – стал 8-летний Саша, сын генерала Федорова. Шурик, как звали его родные. Его могилка, чудом сохранившаяся доныне, находится на Французском кладбище, и может считаться первой, или 343-й, в списке захороненных русских галлиполийцев. После смерти этого ребенка перед местными властями был поставлен вопрос о выделении земли под «русское кладбище». Климат, голод и болезни косили людей нещадно. Так на отведенном участке, где в годы Крымской войны, по преданию, были захоронены пленные русские воины, нашли упокоение и их соотечественники, заброшенные сюда лихой годиной почти через 70 лет.

Летом 1921 года, в предчувствии скорого отъезда, оставшимся в Галлиполи навечно решили поставить памятник. Кто же знал тогда, что простоять ему будет суждено менее 30 лет?.. Но память человеческая имеет свои законы.

После страшного землетрясения 1949 года, разметавшего не только камни русского кургана, но и дома большинства местных жителей, прошло несколько лет. «В конце 50-х годов XX столетия, – пишет начальник Управления по сохранению культурных ценностей Виктор Васильевич Петраков, – отдел Общества галлиполийцев во Франции в инициативном порядке решил соорудить памятник на так называемом ''галлиполийском участке'' русского кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. По проекту художника Альберта Александровича Бенуа новый памятник как бы возрождал в уменьшенной копии, но с соблюдением всех пропорций, тот изначальный галлиполийский каменный курган. Этот монумент, ставший центром целого комплекса в честь героев Белой борьбы, и сегодня можно видеть на русском кладбище вблизи Парижа».

Основным местом упокоения русских эмигрантов стало парижское предместье Сент-Женевьев-де-Буа, где на отведенном муниципальными властями участке с построенным там православным храмом первые могилы наших соотечественников появились в 1927 году. Даже после смерти они легли по-взводно и по-ротно – как шагали на парадах. Их погоны словно проступили поверх каменных плит, а воинские чины как будто приросли к их фамилиям и сомкнули эти священные ряды навечно…

К сожалению, добавляет В.В. Петраков, попытка нечто подобное сделать в середине 90-х годов в России, в частности в Санкт-Петербурге, на территории кладбища Александро-Невской Лавры, не увенчалась успехом.

Но ревнители российской истории не оставили своего начинания. В начале 90-х годов минувшего века известный военный историк, корреспондент популярного журнала «Вокруг света» и удивительный русский человек Владимир Викторович Лобыцын (1938–2005) приехал в Галлиполи в надежде отыскать место, где когда-то стоял курган, но на месте бывшего «русского кладбища» он нашел лишь несколько обломков. Возможно, тогда и возникла у него идея возродить памятник, о былом существовании которого в России вряд ли кто-то уже помнил. Зато воссоздать этот монумент было заветной мечтой оставшихся в живых «русских галлиполийцев» и их потомков. Появление статьи В.В. Лобыцына о трагической судьбе русских в Галлиполи в журнале «Вокруг света» вызвало интерес у многих россиян.

Однако в первых рядах тех, кто решил пролить свет на этот вопрос и привлечь к нему внимание турецких властей, стали российские дипломаты в Турецкой Республике: работавшие в Анкаре советник-посланник Посольства России Сергей Викторович Гармонин (1996–2000 гг.) и первый секретарь Дмитрий Сергеевич Песков (1995–1999 гг.) подготовили и направили вербальную ноту в Министерство иностранных дел Турции с просьбой разрешить российской стороне восстановление разрушенного землетрясением памятника. Особенность этой инициативы заключалась в том, что российские дипломаты не имели на руках никаких официальных указаний и инструкций из Москвы в отношении памятника, а действовали, получив лишь «добро» тогдашнего посла Александра Александровича Лебедева (1998–2003 гг.). Затем начались многократные походы вышеупомянутых российских дипломатов в турецкий МИД, чтобы «продавить» положительное решение. Однако решение вопроса затянулось на несколько лет, в течение которых российская и турецкая стороны продолжали обмениваться нотами, но все было безрезультатно: Анкара не отвечала ни «да», ни «нет».

Тогда же, в 90-х годах, в Москве под эгидой Российского института культурного и природного наследия Министерства культуры РФ и Академии наук, Российского фонда культуры появился Инициативный комитет по восстановлению кургана в Галлиполи, который реально мог только напоминать российскому МИД о необходимости ставить этот вопрос перед турецким внешнеполитическим ведомством.

Усилия российского Посольства в Турции не прошли даром. В результате в сентябре 2003 года наш посол в Анкаре Пётр Владимирович Стегний (2003–2007 гг.) получил от турецких властей разрешение на строительство памятника «в соответствии с оригинальным проектом» (нота МИД Турции № 355007 от 2 сентября 2003 г.). Согласно решению правительства Турции, памятник должен был быть восстановлен в строгом соответствии с его внешним видом до разрушения в 1949 году. За основу взяли переданный ранее турецкому правительству проект реконструкции, разработанный студией военных художников им. М.Б. Грекова (архитектор А.А. Христос, скульптор НА. Селиванов). Этот проект был признан соответствующим требованиям (разрешение МИД Турции № 424.31/2004/КОЕН/298016 от 14.03.2004 г.). Немаловажную роль в реализации проекта, помимо Посольства Российской Федерации в Турции, сыграли: Генеральное консульство в Стамбуле, в частности, генеральные консулы Станислав Вилиорович Осадчий (1999–2000 гг.) и Сергей Васильевич Величкин (2001–2005 гг.), атташе, а затем третий секретарь Генконсульства Михаил Анатольевич Алания (2001–2005 гг.), Управление по сохранению культурных ценностей Федеральной службы Россвязьохранкультура, представители российской общественности.

Но, как часто случается, дело тормозилось из-за «малого» – не было средств и организатора, способного объединить общественность, государственные структуры и реализовать проект. Настойчивые попытки некоторых российских организаций получить у нашего посла в Анкаре согласие на осуществление проекта по возрождению памятника, все более убеждали П.В. Стегния не торопиться с окончательным выбором. Однако теперь задержка российской стороны с началом строительных работ была непонятна в Турции, которая уже несколько лет была охвачена строительным бумом. Именно поэтому в марте 2006 года посол П.В. Стегний решил направить письмо на имя В.И. Якунина, председателя Попечительского совета Центра Национальной Славы, – как авторитетной российской неправительственной организации, положительно зарекомендовавшей себя на историко-мемориальном поприще, с просьбой возглавить организационную и координационную работу по восстановлению памятника галлиполийцам. Его письмо было подкреплено письменным обращением заместителя Министра иностранных дел РФ А.В. Грушко.

Для реализации проекта по инициативе В.И. Якунина при Центре Национальной Славы был создан Попечительский совет и Российско-Турецкая Рабочая группа Программы. Главными целями Программы стали: увековечивание памяти россиян, скончавшихся в Галлиполи; объединение потенциала ряда общественных организаций и государственных структур для восстановления памятника; содействие процессу преодоления идеологического раскола русского общества в результате революции 1917 года и Гражданской войны.

Идею восстановления монумента горячо поддержали почившие Патриарх Алексий II и Первоиерарх Русской Православной Церкви За-рубежом митрополит Лавр, который благословил участвовать в работе Попечительского совета проекта епископа Михаила (Донскова). В своем указе от 5 марта (21 февраля) 2008 года владыка Михаил, в частности, писал:
    «10 января 2008 года в Галлиполи (Турция), в менее трехстах километрах от Константинополя, состоялась закладка восстанавливаемого памятника чинам Русской Армии и всем русским людям, скончавшимся в галлиполийском лагере в 1920–1921 годах. Памятник в Галлиполи восстановлен в первозданном виде, точно таким, каким он был тогда, недалеко от места бывшего кладбища, где по сей день, по всей вероятности, покоятся останки воинов и членов их семей – всего около 500 человек. Восстановление памятника происходит по инициативе и при поддержке Фонда Андрея Первозванного, Министерства иностранных дел Российской Федерации, дипломатических и консульских учреждений России и Турции, а также турецких властей. В этом проекте принимает участие Западно-Европейская Епархия Русской Православной Церкви Заграницей. При закладке памятника мэр Галлиполи и местный губернатор радушно приветствовали российскую делегацию; на торжественной трапезе присутствовали представители местного турецкого населения – потомки тех, кто общался с русскими воинами.
    С 16 по 18 мая 2008 года прибудет делегация для открытия и освящения памятника. В связи с тем, что я являюсь членом Попечительского совета Программы Центра Национальной Славы России по восстановлению памятника в Галлиполи, Совет, равно как мэр Галлиполи и представители русской дипломатии в Турции, выразили мне просьбу оповестить потомков галлиполийцев о готовящихся торжествах и о желательном их участии.
С этой целью мною было поручено Алексею Павловичу Григорьеву сделать предварительный опрос среди русской заграничной общественности. По его инициативе уже пишется образ Святителя Николая, Мирликийского Чудотворца, покровителя Белого движения. Икона размером 80x130 см, с надписью: «Доблестньхм Галлиполийцам, героям Белого Движения и всем воинам, на поле брани за Родину живот свой положившим, в смуте умученньм и убиенньм и в мире скончавшимся, Вечная Память! Слава и честь Рыцарям Галлиполийцам! Навсегда Вы наша гордость! Дети, Внуки и Правнуки, Потомки Галлиполийцев».
Многие откликнулись и уже известно около ста двадцати имен. Мы просим всех живущих на разных континентах потомков галлиполийцев дать в ближайшее время знать о себе и сообщить степень родства и, желательно, чин, в котором их старшие родственники пребывали в Галлиполи в 1920–1921 годах».
Эту инициативу епископа Михаила поддержали многие родственники галлиполийцев, которые затем нашли возможность и прибыли в Гелиболу.
Со стороны России, от Московского Патриархата, в Совет попечителей вошел епископ Егорьевский Марк (Головков), заместитель Председателя Отдела внешних церковных связей РПЦ.
Стремлению русских возродить памятник немало содействовал и нынешний мэр Гелиболу Джихат Бингёль, который стал членом Рабочей группы проекта. Благодаря его помощи муниципалитет выделил участок площадью 860 кв. метров в районе исторического «русского кладбища». Когда турецкие власти в Анкаре официально разрешили начать возведение кургана, мэр Гелиболу санкционировал проведение работ по выравниванию участка и приведению его в порядок, причем все работы проводились безвозмездно. Была даже установлена табличка с текстом на турецком и русском языках о предназначении этого землеотвода. Турецкая сторона инициативно провела и некоторые другие работы: подвели электричество, воду, взяли пробы грунта на геологическую экспертизу.

В ноябре 2007 года тендер на возведение памятника выиграла авторитетная турецкая фирма «Тес-Иш», возглавляемая президентом Зейнелем Ачыкгёзом. Компания представила лучший проект восстановительных работ. Над художественным оформлением мемориального комплекса работал народный художник России, член-корреспондент Академии художеств России Д.А. Белюкин, также включенный в состав Рабочей группы. Его кисти принадлежит написанная в 1992–1994 годах и получившая широкое признание в «русском мире» картина «Исход», на которой запечатлен эпизод отхода кораблей с русскими изгнанниками от крымских берегов в ноябре 1920 года. Этому замечательному художнику посчастливилось осуществить то, о чем в течении многих лет думал наш талантливый скульптор Вячеслав Михайлович Клыков (1939–2006 гг.), безвременно ушедший из жизни почти за полтора года до начала восстановительных работ. Клыков, человек неробкого десятка, не раз воздвигавший свой голос в защиту православных святынь, мечтал о тех временах, когда Россия вспомнит о необходимости возрождения памятника своим сынам-галлиполийцам. И все-таки не верил, что когда-нибудь это может стать явью… Благодаря объединению двух ветвей Русской Православной Церкви эти, казалось бы, еще вчера несбыточные грезы стали реальностью.

 Проект Д. А. Белюкина включал в себя не только воссоздание разрушенного в 1949 году кургана, но так же возведение ограды с крестами на решетках и музея «Галлиполийского стояния», которых исторически на галлиполийском кладбище попросту не существовало. Поскольку эти объекты формально выходили за рамки разрешения турецкого правительства восстановить памятник в строгом соответствии с его внешним видом до разрушения в 1949 году, идея сталкивалась с реальными проблемами, для решения которых двум внешнеполитическим ведомствам пришлось бы потратить не один год. Проблему блестяще и оперативно решил мэр Гелиболу, который прилагал и прилагает немало усилий, чтобы небольшой городок на Дарданелльском проливе стал местом паломничества для российских граждан.
Темпы возведения мемориала были впечатляющими. В декабре 2007 г. на строительной площадке в Гелиболу впервые появилась строительная техника, а в январе 2008 г. в основание памятника уже была заложена капсула с посланием потомкам.
Однако весной, перед самым открытием, возникла небольшая заминка с текстом на фронтоне памятника. Выбитая на нем в 1921 г. историческая надпись гласила: «Упокой, Господи, души усопших. 1-й Корпус Русской Армии – своим братьям-воинам, в борьбе за честь Родины нашедшим вечный покой на чужбине в 192021 гг. и в 1854-55 гг. и памяти своих предков-запорожцев, умерших в турецком плену».
Помимо русской надписи, на фронтоне имелся ее сокращенный перевод на трех языках: французском, греческом и старо-османском. Правда, упоминание о «турецком плене» в переводах уже отсутствовало. Когда же перед самой установкой фронтона муниципальным властям вдруг стало известно, что в полном русском варианте есть упоминание о «турецком плене», они стали настоятельно просить нас видоизменить концовку полной надписи на русском, как говорится, «от греха подальше», – либо на «умерших на турецкой земле», либо «умерших в Турции», что сняло бы «голов ную боль» для турецкой стороны, опасавшейся, что фронтон могут повредить местные хулиганы. Однако предлагаемые варианты искажали текст исторической надписи. Напомним, что во время «галлиполийского стояния» сам город Галлиполи формально еще оставался османским субъектом гибнущей Османской империи, став турецким лишь после провозглашения Турецкой Республики в 1923 году, то есть больше года спустя после того, как русские галлиполийцы уже отплыли на военных кораблях из своего кратковременного пристанища на Дарданеллах. К тому же предстоятелю Константинопольского Патриархата Варфоломею I, благословившему восстановление русского памятника на своей канонической территории, вряд ли бы понравилось появление на русском памятнике «апокрифических» нововведений с упоминанием «Турции» или «турецкой земли». Сотрудникам его патриархии в Фанаре, любезно предоставившим нам практическую помощь в сверке перевода надписи с русского на греческий язык, была хорошо известна первозданная надпись.
Благодаря личному обращению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей РПЦ (ныне Патриарха Московского и всея Руси), к архиепископу Константинополя – Нового Рима и Вселенскому патриарху Варфоломею I было получено его письменное благословение на приезд архиереев РПЦ и совершение ими панихиды в день торжественного освящения памятника, находящегося на канонической территории Вселенского патриарха.
Возникший казус с подписью был разрешен членом Попечительского совета проекта, епископом Михаилом, отец которого – донской казак Василий Донсков – пережил «сидение», аналогичное «Галлиполийскому», на греческом острове Лемнос. Владыка предложил просто опустить спорную фразу, ставшую «камнем преткновения» в переговорах между членами Российско-Турецкой Рабочей группы Программы. Наши запорожские друзья также поддержали мудрое предложение владыки Михаила. Все мы с облегчением вздохнули, и мраморная массивная плита (а не каменная, как на прежнем памятнике) была надежно прикреплена к лицевой стороне воздвигнутого кургана, которому теперь были уже не страшны нередкие в Турции землетрясения.

И вот, по прошествии нескольких месяцев, жарким солнечным днем 17 мая 2008 года, в день первой годовщины воссоединения Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей, что было весьма знаменательно, – состоялась волнующая церемония торжественного открытия памятника. Вновь, как и четыре месяца назад, на ставшую для нас гостеприимной турецкую землю приехала российская делегация. На этот раз еще более представительная, чем в январе. После речей российских и турецких официальных лиц перед общественностью сопредседатели Попечительского совета Программы Владимир Якунин и Александр Соколов вместе с губернатором турецкой провинции Чанаккале Орханом Кырлы сняли с памятника покрывало. Исчезнувший на полвека с лица земли монумент предстал перед местными жителями, приехавшими в Гелиболу потомками галлиполийцев и россиянами во всем своем величии. Грянули государственные гимны России и Турции.

Сотни людей в Гелиболу с неподдельным интересом следили за происходящим. Хотя не все из них хорошо понимали его смысл, несомненно, что событие стало для них праздником. Общая атмосфера необычайного действа, выходившего за рамки формальных мероприятий, ощущалась всеми присутствующими. То, что совместными усилиями нынешних россиян и турок был возрожден памятник некогда умершим здесь русским людям, которых в Советской России называли в лучшем случае «беляками», но которые на этой земле оставили о себе добрую память, – было глубоко символично. Появление на далеком дарданелльском берегу «шапки Мономаха», увенчанной византийским крестом, было с пониманием воспринято турецким народом, несмотря на разницу в вероисповедании. Прибывшие в Галлиполи оркестр кадетов суворовцев и турецкий оркестр «Янычар» продолжали исполнять гимны обоих государств, и под торжественные звуки музыки вспоминался парад, происходивший на этом месте почти 80 лет назад.

…Вскинув винтовки «на руку», под марш «Прощание славянки» шли перед командиром 1-го Корпуса в солдатских рядах прапорщики и полковники, подпоручики, штабс-капитаны, сотники, ротмистры. За их спинами остались походы, рейды, прорывы, бои, окопы Германской войны, Орел и Воронеж, Кубань, Каховка, Перекоп, Крым. Они отдавали честь генералу Кутепову спасенному знамени, каменному памятнику с крестом, построенному их руками. Шли корниловцы, марковцы, дроздовцы, алексеевцы. Шла Армия. Русская Армия. Она уходила в историю…
Вот и сейчас ступени кургана ведут в небо, к древнему византийскому кресту. У подножия его ложатся венки, полковые знамена. Епископ Михаил вместе с епископом Марком освящают икону Святителя Николая, покровителя воинства, написанную на собранные потомками галлиполийцев средства. Это была их общая, «соборная» инициатива.
Десятки молодых и уже немолодых людей из Франции, Бельгии, США, Германии, Швейцарии… Они помнили, знали друг о друге от своих родителей, дедов, хотя не часто виделись, а некоторые впервые познакомились только здесь. Кто-то из них стоит, затаив дыхание, другие, глотая слезы, не могут сдержать своих чувств. Это сыновья, дочери, внуки и племянники галлиполийских поручиков и солдат, есаулов и ротмистров, капитанов и полковников, военных врачей и сестер милосердия. Они дожили до этого дня, и турецкая, такая суровая к их предкам земля, вновь породнила их – через память об усопших, через крест Христов, осеняющий курган, – друг с другом, со своими соотечественниками из России, с родиной их отцов и матерей, а, значит, и с их общей Родиной.

    Родственники и близкие «русских галлиполийцев», участвовавшие в торжественном открытии памятника
    Апраксина Мария Николаевна – дочь Николая Михайловича Котляревского, секретаря генерала барона П.Н. Врангеля
    Апраксина Варвара Владимировна – внучка Н.М. Котляревского
    Апраксина Елизавета Владимировна – внучка Н.М. Котляревского
    Белявский Николай Сергеевич – сын подпоручика Лейб-Гвардии Санкт-Петербургского полка Сергея Михайловича Белявского
    Григорьев Алексей Павлович – внук корнета Николая Наумовича Шелудковского
    Малинин Андрей Константинович – правнук церковного певчего Константина Николаевича Кедрова
    Машталер Георгий Владимирович – внук юнкера Сергиевского Артиллерийского училища Бориса Николаевича Машталера
    Мусин-Пушкин Андрей Андреевич – внук полковника Бориса Николаевича Гонорского, правнук полковника Григория Андреевича Попова
    Орехов Дмитрий Васильевич – сын капитана Василия Васильевича Орехова
    Орехова Татьяна Кузьминична – супруга Орехова Д.В.
    Орлов Петр Алексеевич – сын вольноопределяющегося, корнета сводного Кирасирского полка Алексея Сергеевича Орлова и племянник поручика Лейб-Гвардейского Измайловского полка Александра Сергеевича Орлова
    Остелецкая Елизавета Николаевна – внучка конт-адмирала Павла Алексеевича Остелецкого, который затем ушел в Бизерту, внучатая племянница Бориса Алексеевича Остелецкого, штабс-капитана Лейб-Гвардейского Павловского полка
    Пален Сергей Сергеевич – правнук историка Николая Николаевича Львова
    Роснянский Петр Борисович – сын капитана Лейб-Гвардии Санкт-Петербургского полка Бориса Петровича Роснянского
    Тарасов Сергей Сергеевич – внук поручика Алексея Прокофьевича Тарасова
    Хендерсон-Стюарт-Пален Анна Сергеевна – правнучка историка Николая Николаевича Львова
    Худокормов Александр Александрович – сын полковника Александра Васильевича Худокормова
    Худокормова Анна Васильевна (урожд Кочубей) – супруга Худокормова АА.
    Чавчавадзе Зураб Михайлович – сын корнета Гвардейского Конно-гренадерского полка Михаила Николаевича Чавчавадзе.
    Епископ Михаил и епископ Марк вместе освящают икону и памятник. Отслужив молебен, они кропят водой образ Святителя Николая, курган и положенные к нему венки.
Также торжественно был открыт и Музей «Галлиполийского стояния», в красном углу которого установили икону. Его небольшая пока экспозиция – это драгоценные реликвии, привезенные в Гелиболу потомками галлиполийцев: металлические галлиполийские кресты, удостоверения к ним; чудом оставшиеся предметы скудного обихода их родителей и дедов и, конечно, выставка копий старых фотографий, бережно хранимых эти долгие годы, – чтобы сегодня и мы смогли словно бы шагнуть в то время.

А тем временем главные торжества переместились на центральную площадь Гелиболу имени Мустафы Кемаля Ататюрка, где уже демонстрировали свое искусство полюбившиеся местным жителям духовой оркестр кадетов-суворовцев и фольклорный ансамбль «Янычар». Непривычные для русских мощные и протяжные звуки турецких музыкальных инструментов перемежались виртуозными номерами суворовцев, вызывая искреннее восхищение всех присутствующих.

И эта такая разная музыка тоже объединила всех, независимо от национальной и государственной принадлежности. Люди, русские люди, делятся своей радостью и друг с другом, и с совершенно незнакомыми им местными жителями.

Дмитрий Орехов, сын офицера-галлиполийца, капитана В.В. Орехова, взял с собой несколько номеров старого эмигрантского журнала «Часовой», немало страниц посвятившего судьбам галлиполийцев, истории памятника-кургана.

Петр Роснянский, сын капитана Лейб-гвардии Петербургского полка Бориса Роснянского, дарит участникам торжества стихи отца о «галлиполийском стоянии», изданные им в Женеве на собственные средства. Он же привез и уникальные фотографии жизни и быта в галлиполийских лагерях.

А несколько лет назад, вспоминает один из авторов этой статьи, случилось другое. Вадим Крыжановский из Франции узнал на фотокарточке своего отца: молодой поручик, стоя у землянки, смотрит в объектив фотокамеры не без грусти, но с задором молодости; как и многие его сотоварищи по изгнанию, он верит, что Галлиполи для них – не навечно, а всего лишь этап жизни, который нужно достойно пережить.

Затем на набережной Гелиболу, прямо перед главной площадью рыбацкого городка, губернатор провинции Чанаккале дал званный обед в честь русской делегации. Вечером следующего дня праздник переместился в Стамбул, в здание Генерального консульства России, которое и сегодня остается одним из красивейших сооружений древнего города. По случаю открытия Мемориала там состоялся торжественный прием от имени председателя Попечительского Совета ЦНС и ФАП В.И. Якунина в честь участников открытия мемориала. Во дворе величественного здания, находящегося в самом центре города, суворовцы вновь повторили свою замечательную концертную программу. Их блестящее выступление привлекло внимание местных жителей из соседних кварталов на улице Истикляль (в бывшем столичном дипломатическом квартале Стамбула Галате), что напротив здания даже остановился прогулочный трамвай, из которого вышли все пассажиры, и, окружив чугунные решетки ограды Генконсульства, слушали наших курсантов.

После выступления кадетов состоялся еще один концерт, где вместе с суворовцами-музыкантами пела народная исполнительца русских песен Татьяна Петрова.
Затем в императорском бальном зале был открыт торжественный банкет, на котором взял слово Петр Алексеевич Орлов – сын галлиполийца, корнета Алексея Сергеевича Орлова и племянник галлиполийца, поручика Александра Сергеевича Орлова. От имени всех потомков галлиполийцев, с огромным душевным подъемом и благодарностью Господу, он сказал, что все они, дети и родственники бывших офицеров Русской Армии, счастливы дожить до нынешнего дня, когда Россия смогла поклониться этой земле и восстановленному памятнику.

 Петр Алексеевич Орлов
 
    Из выступления Петра Алексеевича Орлова
    «Галлиполи …Галлиполи …
    Это слово звучит во мне семьдесят лет.
    Это слово сверкает и плачет… Далеко, далеко…
    У Деникина папа служил, у Врангеля всё потерял,
    Лишь достоинство, веру, надежду и дух сохраняя.
    Они были детьми, юнкера и студенты,
    Отдали бы жизнь за Россию свою,
    Но Россия велела им жить … на чужбине.
    Это были трагедия, скитания и скорбь!
    Но Кутепов в Галлиполи им строго сказал,
    Что должны были они навсегда сохранить
    Веру, верность и честь для потомков России.
    Галлиполи … Галлиполи …
    Это славное слово!
    Там заложены миссия, память и дух, 
    Там стояли герои.
 
Мне 70 лет, и всю жизнь Галлиполи является для меня знаменательным местом, датой в истории, ставшей меркой достоинства и страдания российского народа.
Отец мне много рассказывал. Как они жили, как голодали, и изредка откуда-то, от кого-то получали кусочек халвы – вот какой праздник. Как они тайно хранили запрещенное оружие – дабы побыстрей быть готовыми к походу для освобождения Родины от порабощения. Как они при этом и впадали в отчаяние, всеми забытые и обманутые, – а чтобы поднять дух, построили памятник, куда каждый принес свой камень.
 Отец, пока жил, привил мне большую любовь к Отчизне и, главное, – готовность её освободить от злодейского ига, готовность ей служить верой и правдой, как все наши предки служили.
А после отца и мне удалось передать это великое предание своим сыновьям.
Мы всегда чтили память подвига в далеком Галлиполи. Но отец никогда не хотел бы туда возвратиться, и мне никогда не пригрезилось бы посетить те места. Но все-таки каждый раз, что летал, возвращаясь с Кавказа, из Стамбула на Запад, непременно прилипал лицом к окошку во время всего перелета над Дарданеллами.

И вот вдруг пришло приглашение на открытие восстановленного памятника. Мы все там были! Отовсюду съехались Орловы. С женами, детьми и внуками! Описать волнения и эмоции невозможно. Описать пролитые слезы – не к месту. Хочу только сказать – спасибо! Спасибо и туркам, и русским. И бывшим советским, и бывшим эмигрантам. И всем, кто молился согласно своему сердцу.
И пусть этот памятник напомнит нам всем, сквозь какие мучения прошла наша бедная Родина, – как в России, так и за её пределами. Мы все ее дети. Мы все грешны, мы все виноваты и просим у Бога прощения.
    Да поможет нам Бог признать все грехи. И каяться, каяться, каяться.
    Мы всегда верили в правоту дела наших отцов. Мы знали, что однажды их помянут добрым словом, и вот это произошло. Они вынуждены были уехать из России, но хранили Россию в себе и передали ее нам. Теперь наши дети хранят эту память, эту веру, хранят по-прежнему вдалеке от России, но теперь Родина стала намного ближе».
 П. А. Орлов рассказывал о том, как сложились судьбы галлиполийцев в тех странах, куда их забросила судьба. Никто не пропал, не сгинул безвести. Да, они разошлись, разъехались, разлетелись по всему свету – от белых скал Босфора до черных болот Африки, рубили уголь в шахтах Шпицбергена и валили эвкалипты в лесах Австралии, крутили «баранки» парижских такси и пробивали тоннели в горах Америки… Но всех их, офицеров бывшей Императорской и Добровольческой армии, спасала полковая дружба, верность Богу и знамени.
    Время шло, и множились в журнале «Часовой» столбцы «Незабытые могилы»:
    «Поручик Марковской Артиллерийской бригады Владимир Иванович Тарасов скончался 1 августа 1967 года в Манхейме».
    «… В Париже преставился протопресвитер отец Виктор, бывший офицер 6-го Бронепоездного дивизиона».
    «… В Стокгольме – лейтенант Русского флота Павел Павлович Потоцкий».
    «… В Италии – военный летчик капитан Михаил Александров».
    «… В Нью-Йорке – есаул Гвардейского Кубанского дивизиона Александр Грамотин».
    «… В Сиднее – подпрапорщик Федор Маслов»…
    Тысячи людей ушло из жизни, не дожив до этого дня – 17 мая 2008 года…
 
    Из выступления Марии Николаевны Апраксиной
    «Ваше Преосвященство! Ваше Превосходительство! Хочу, во-первых, поблагодарить Владимира Ивановича и членов Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного за приглашение приехать в Галлиполи на освящение восстановленного памятника-мемориала.
В1996 году, 12 лет тому назад, мы с братом Владимиром Николаевичем Котляревским издали книгу-альбом «Крестный Путь Русской Армии генерала Врангеля». Составил книгу Петр Георгиевич Паламарчук, напечатана она была в Рыбинске, и 40 ее страниц были посвященны Галлиполи. Все фотографии в книге взяты из архива моего отца, Николая Михайловича Котляревского. Та книга-альбом стала первой, изданной в России на эту тему. Мой отец был личным секретарем генерала П.Н. Врангеля, принимал участие в организации эвакуации Русской Армии и беженцев из Крыма и покинул Крым с генералом Врангелем, состоял при нем до его смерти в Брюсселе в апреле 1928 года. Целый год затем отец приводил в порядок личный архив генерала Врангеля и потом переслал его в «Hoover War Library», в университет Стенфорд, в Калифорнию.
 Я очень переживала за поездку в Галлиполи и была рада решению моих обеих дочерей, Елизаветы Владимировны и Варвары Владимировны, меня сопровождать.
Родилась я в Бельгии, все детство и юность слышала рассказы о Галлиполи, о галлиполийцах, о труднейших условиях жизни на «голом поле» и о генерале Кутепове, который твердо верил, что для спасения России нужна Армия.
В эти незабываемые майские дни мы находимся на приеме в консульстве Российской Федерации, бывшем здании Посольства Российской Империи в Константинополе, а у меня есть фотографии моего отца в этом же зале при открытии генералом Врангелем Русского Совета 5 апреля 1921 года. В1922 году штаб переехал в Югославию по приглашению короля Александра, но еще прежде, осенью 1921 года, было основано «Общество Галлиполийцев». Члены «Общества» затем разъехались по всем странам мира, с достоинством сохраняя свои традиции и огромную любовь к России.

85 лет спустя потомки галлиполийцев основали новое общество в Париже. Алексей Павлович Григорьев просил меня стать его вице-председательницей, и я с радостью согласилась».
 
    Из рассказа о своих родных Андрея Андреевича Мусина-Пушкина
    «Дедушка мой по матери, полковник Борис Николаевич Гонорский, командовал тем взводом Артиллерийской Школы, который первым высадился в Галлиполи и встречал там генерала Кутепова. Вся его семья, жена Зинаида Григорьевна (урожд. Попова) и двое детей, родственники и однополчане также попали в Галлиполи и жили, кто как мог. Моя мать, Ирина Борисовна Гонорская, со своим младшим братом Андреем училась в трудных условиях при школе. Ей было тогда лет 9-10, а брату года 3–4, и она много мне потом расказывала о той трудной, но интересной жизни.

Попали в Галлиполи и мой прадед, полковник-артилерист Григорий Андреевич Попов с супругой Юлией Степановной (урожд. Тропиной), а также другие родственники и друзья – Дубровские, Сенцовы…
Хотелось бы сказать и о штабс-капитане Лейб-Гвардии Конно-гренадерского полка Иване Дмитриевиче Мусине-Пушкине, которого генерал Кутепов в 20-е годы отправил обратно в Россию, где его расстреляли в 1937 году, а также о дедушке и бабушке моей жены, подполковнике Лубенского Гусарского полка Борисе Николаевиче Савойском и Надежде Романовне (урожд. Добровольской). После Галлиполи они попали в Болгарию, а в 1926 году по контракту выехали во Францию, где Борис Николаевич долго возглавлял Союз Галлиполийцев в городе Рив (Изер). В этом же городе, уже после похищения генерала Кутепова, он основал в 1931 году офицерские курсы. Отец мой, Андрей Владимирович Мусин-Пушкин, прошел эти курсы и там встретился с дочерью полковника, там же была их свадьба в церкви Святого Архистратига Михаила, созданной иждивением дедушки, где он был старостой и регентом…
Ведь эти люди трудились и страдали на той чужой земле за Россию, за Веру Православную и несли высоко имя и честь Русской Армии».
 
А затем, посовещавшись между собой, сыновья, внуки и правнуки офицеров 1-го Армейского Корпуса встали в ряд и проникновенно исполнили песни старых русских полков:
    «Вперед, вперед! Мы победим! Да здравствует Россия!»
    И как бы в ответ этому хору Татьяна Петрова исполнила реквием «На сопках Маньчжурии». Все удивительно точно перекликалось с холмами Галлиполи…

Осмысливая произошедшее событие, его глубокий исторический и духовный смысл, задаешься одним и тем же вопросом: может быть, землетрясение 1949 года вовсе не было слепой и безумной стихией? Может быть, оно разрушило тот монумент по воле Провидения Господня для того, чтобы мы, соотечественники россиян-изгнанников, смогли сегодня воздвигнуть его заново?

Вслед за библейской фразой: «Время разбрасывать камни и время собирать камни» – приходит на ум другая, из нашей современной жизни, но не менее актуальная для нас: «Время уврачевывать и залечивать раны», – раны, нанесенные России, чтобы больше уже никогда не делить ее сынов и дочерей на «белых» и «красных».

Михаил Якушев, руководитель Российско-Турецкой Рабочей группы Программы по восстановлению памятника в Галлиполи, историк-востоковед; 

Николай Черкашин, член Российско-Турецкой Рабочей группы Программы по восстановлению памятника в Галлиполи.